ГОНЕРИЛЬЯ
Как вам угодно.
ЛИР
Дочка, не своди
Меня с ума. Я более не буду
Мешать тебе. Прощай, мое дитя.
Я больше никогда с тобой не встречусь.
Но все ж ты плоть, ты кровь, ты дочь моя,
Или, верней, болячка этой плоти
И, стало быть, моя болезнь, нарыв,
Да, опухоль с моею гнойной кровью.
Я не браню тебя. Пускай в тебе
Когда-нибудь самой проснется совесть.
Я стрел не кличу на твое чело,
Юпитеру не воссылаю жалоб.
Исправься в меру сил. Я подожду.
Я буду в это время жить с Реганой
В кругу ста рыцарей.
РЕГАНА
Прошу простить:
Принять вас я, к несчастью, не готова.
Я не ждала вас. Знаете, отец,
Послушайтесь сестры. Вы пошумели,
Вы стары, все забыто, а сестре
Видней, что делать.
ЛИР
К месту ль эти речи?
РЕГАНА
Она права. Полсотни человек
Вполне довольно. Неужели мало?
Да нет, и этих много чересчур:
И дорого и страшно. Согласитесь, —
При двоевластье с этакой толпой
Хранить порядок в доме невозможно.
ГОНЕРИЛЬЯ
И, наконец, скажите, чем вам плох
Уход ее или моей прислуги?
РЕГАНА
И правда, сэр. Когда не угодят,
Мы проберем их. Кстати, при наездах
Ко мне, боюсь, я вам позволю взять
Лишь двадцать пять, не больше, провожатых.
ЛИР
Я все вам дал!
РЕГАНА
И вовремя, отец.
ЛИР
Все передал на ваше усмотренье
И только выговорил для себя
Такую свиту. Правильно ль я слышал?
Из слуг я взять могу лишь двадцать пять,
Сказала ты, Регана?
РЕГАНА
Да, сказала.
Лишь двадцать пять, еще раз повторю.
ЛИР
Плохие, стало быть, не так уж плохи,
Когда есть хуже. Кто не хуже всех,
Еще хорош.
(Гонерилъе.)
Тогда к тебе я еду.
Полсотни больше двадцати пяти
В два раза, значит – ты в два раза лучше.
ГОНЕРИЛЬЯ
Сказать по правде, эти двадцать пять
И десять или пять излишни в доме,
Где вам приставят вдвое больше слуг.
РЕГАНА
Ни одного не нужно.
ЛИР
Не ссылайся
На то, что нужно. Нищие, и те
В нужде имеют что-нибудь в избытке.
Сведи к необходимостям всю жизнь,
И человек сравняется с животным.
Ты женщина. Зачем же ты в шелках?
Ведь цель одежды – только чтоб не зябнуть,
А эта ткань не греет, так тонка.
Что неотложно нужно мне? Терпенье.
Вот в чем нужда. Терпенье нужно мне.
О боги, вот я здесь! Я стар и беден,
Согбен годами, горем и нуждой.
Пусть даже, боги, вашим попущеньем
Восстали дочери против отца, —
Не смейтесь больше надо мной. Вдохните
В меня высокий гнев. Я не хочу,
Чтоб средства женской обороны – слезы
Пятнали мне мужские щеки! Нет!
Я так вам отомщу, злодейки, ведьмы,
Что вздрогнет мир. Еще не знаю сам,
Чем отомщу, но это будет нечто
Ужаснее всего, что видел свет.
Вам кажется, я плачу? Я не плачу.
Я вправе плакать, но на сто частей
Порвется сердце прежде, чем посмею
Я плакать. – Шут мой, я схожу с ума!
Уходят ЛИР, ГЛОСТЕР, КЕНТ и ШУТ.
Вдали шум приближающейся бури.
ГЕРЦОГ КОРНУЭЛЬСКИЙ
Уйдемте. Надвигается гроза.
РЕГАНА
Здесь в доме тесно. Старика со свитой
Немыслимо здесь было б разместить.
ГОНЕРИЛЬЯ
Сам виноват. Зачем мой дом оставил?
Пускай теперь пеняет на себя.
РЕГАНА
Его бы я охотно приютила,
Но больше никого.
ГОНЕРИЛЬЯ
Да, ты права.
Где Глостер?
ГЕРЦОГ КОРНУЭЛЬСКИЙ
Провожает старика.
Вот он вернулся.
Возвращается ГЛОСТЕР.
ГЛОСТЕР
В короле бушует
Вся кровь от гнева.
ГЕРЦОГ КОРНУЭЛЬСКИЙ
Что предпримет он?
ГЛОСТЕР
Велел всем на коня. Куда, не знаю.
ГЕРЦОГ КОРНУЭЛЬСКИЙ
Ну что ж, пускай. Не надобно мешать.
ГОНЕРИЛЬЯ
Не уговаривайте, чтоб остался.
ГЛОСТЕР
Стемнеет скоро. Наступает ночь.
Бушует вихрь. На много миль в округе
Нет ни куста.
РЕГАНА
Что ж, поделом. Плоды
Его упрямства, и ему наука
На будущее время. Мой совет —
Замкнуть ворота. С ним головорезы,
И без труда его подговорят
На что угодно. Будем осторожны.
ГЕРЦОГ КОРНУЭЛЬСКИЙ